Суд дал, суд взял… или не взял?

 

 

 

Есть выражение «Перейти Рубикон». Говорят, оно появилось в честь того, что воскликнувший «Жребий брошен!» Цезарь перевел войска через реку и не оставил себе выбора, кроме как победить. Похожую идею вообще здорово воплощают в кино: когда какой-то лидер проводит перед товарищами черту и говорит, мол, за чертой безопасность, и, если перешагнуть, будут неотвратимые последствия. Но мы все равно пойдем вперед за победой! И все, конечно же, идут, а мосты оказываются сожжены.

Конечно, в реальной жизни ситуации такой неотвратимости являются исключением, и промежуточных оттенков бесчисленно больше. А уж в праве как в сфере, обслуживающей другие области жизни, негибкий подход тем более не должен приветствоваться. Иначе говоря, право должно помогать обществу жить, а не общество добиваться нормальной жизни от права.

Недавно, подбирая материалы для большого обзора по банкротству, автор с удивлением нашел проблему такой негибкости в новой для себя сфере пересечения уголовного процесса и гражданского права.

Тема арестного залога уже прошла серьезное обсуждение. На эту тему были конференции [1]. И даже была высказана позиция Верховного Суда от том, что залоги, возникающие из наложенного судом арестам, не дают приоритет в банкротстве, поскольку «…по сути, выступают не способом обеспечения исполнения обязательства как такового, а являются особым механизмом, направленным на фактическую реализацию подтверждающего обязательство акта государственного органа о взыскании задолженности…» [2].

Тем не менее, периодически в юридическом сообществе поднимается вопрос о специфике схожих арестов: возникающих из актов налоговой и правоохранительных органов.

То, что происходит с первыми – отдельная история, и в связи с поправками в НК РФ не исключено, что в данной области будут перемены [3]. Но если обратиться ко вторым, стоит ли ждать проблем здесь? Ведь в случае, когда арест накладывается следователем, речь идет о правоохранительных целях. Фискального интереса чтобы взыскивать много здесь нет, приоритета в банкротстве следователи и дознаватели тоже вряд ли попросят. Значит, проблемы (если они вообще есть) могут быть другого рода, скорее процедурными, не связанными с политикой права так, как был связан арестный залог в банкротстве.

Однако автору пришлось поменять мнение. Итак, есть абстрактная проблема необоснованных/ чрезмерно частых /несоразмерных стоимости причиненного вреда арестов - то есть в целом «арестов с пороком». Какова сейчас ситуация с этой проблемой в действующем регулировании? И есть ли она в российском уголовном процессе вообще?

Хотя проблема есть, но ситуация, на самом деле, неплоха. Так, согласно ст. 115 УПК РФ арест может быть наложен:

- (ч.1) на имущество подозреваемого (обвиняемого) и лиц, несущих ответственность за действия подозреваемого (обвиняемого) в случаях а) конфискации имущества в соответствии со ст. 104.1. УК РФ, б) предъявления требований по гражданскому иску, в) исполнения наказания в виде штрафа (ст. 46 УК РФ);

- (ч.3) на имущество третьих лиц, в случаях если есть достаточные основания полагать, а) что оно получено в результате преступных действий подозреваемого, обвиняемого б) либо использовалось или предназначалось для использования в качестве орудия, оборудования или иного средства совершения преступления либо для финансирования терроризма, экстремистской деятельности (экстремизма), организованной группы, незаконного вооруженного формирования, преступного сообщества (преступной организации).

Получается, с одной стороны, порядок наложения ареста урегулирован довольно детально – в ст. 115 УПК РФ дается прямая отсылка к ст. 165 УПК РФ «Судебный порядок получения разрешения на производство следственного действия». С другой, для необходимой гибкости, если речь идет об имуществе третьих лиц, в ч.3 ст. 115 УПК РФ оставлен оценочный критерий: «…если есть достаточные основания полагать, что оно получено в результате преступных действий… или предназначалось для…».

Более того, проблемой уже занимались Конституционный Суд и Верховный Суд. Первый в Постановлении КС РФ от 21.10.2014 № 25-П указал:

«…Пролонгация действия данной меры процессуального принуждения, первоначально примененной в неотложной ситуации, также должна осуществляться с учетом данных, которые получены в результате дальнейшего расследования и свидетельствуют о возможности применения по приговору суда конфискации имущества, на которое наложен арест, о необходимости его сохранности как вещественного доказательства по уголовному делу и позволяют оценить, действительно ли арестованное имущество приобретено у лица, не имевшего права его отчуждать (о чем приобретатель не знал и не мог знать), знал или должен был знать владелец арестованного имущества, что оно получено в результате преступных действий, причастен ли он к совершению преступления, на каком основании (возмездно или безвозмездно) приобретено имущество.» [4]

- и тем самым косвенно обозначил, что, когда рассматривается вопрос о продлении ареста, принимать во внимание нужно и добросовестность приобретения (категорию, значительно разработанную в гражданскому праве по спорам из виндикационных исков). В этом же Постановлении он добавил:

«…положения частей третьей и девятой статьи 115 УПК Российской Федерации не соответствуют Конституции Российской Федерации, ее статьям 35 (части 1 - 3), 46 (часть 1) и 55 (часть 3), в той мере, в какой этими положениями в системе действующего правового регулирования не предусматривается надлежащий правовой механизм, применение которого - при сохранении баланса между публично-правовыми и частноправовыми интересами - позволяло бы эффективно защищать в судебном порядке права и законные интересы лиц, не являющихся подозреваемыми, обвиняемыми или гражданскими ответчиками по уголовному делу, право собственности которых ограничено чрезмерно длительным наложением ареста на принадлежащее им имущество, предположительно полученное в результате преступных действий подозреваемого, обвиняемого.»

- и законодатель отреагировал. С 29.06.2015 г. ч.3 ст. 115 УПК РФ дополнилась множеством нужных процедурных моментов:

«…Суд рассматривает ходатайство в порядке, установленном статьей 165 настоящего Кодекса. При решении вопроса о наложении ареста на имущество суд должен указать на конкретные, фактические обстоятельства, на основании которых он принял такое решение, а также установить ограничения, связанные с владением, пользованием, распоряжением арестованным имуществом, и указать срок, на который налагается арест на имущество, с учетом установленного по уголовному делу срока предварительного расследования и времени, необходимого для передачи уголовного дела в суд. Установленный судом срок ареста, наложенного на имущество, может быть продлен в порядке, установленном статьей 115.1 настоящего Кодекса.».

Верховный же Суд посвятил проблеме соразмерности размера ущерба стоимости арестованного имущества целый Обзор практики [5].

Получается, что по проблеме арестов уже провели большую работу. И речь, казалось бы, уже должна идти только о наведении порядка в правоприменении. Но, к сожалению, остается одна маленькая, но существенная деталь.

В УПК РФ до сих пор отсутствует порядок снятия ареста имущества третьего лица, если в аресте отпала необходимость…

Становится даже смешно. Это в российском то законодательстве? Где принято вставлять в кодексы нормы об Олимпиаде в Сочи. Не говоря уже о том, что сам стиль изложения норм является довольно пространным и тяжелым. А как же так? Как может не быть хоть какой-то инструкции?

Но ее нет. До 2019 года позиции высших судов не охватывали проблему снятия арестов [6]. В ч.9 ст. 115 УПК РФ, которая арестам непосредственно посвящена, до сих пор указано следующее:

«Арест, наложенный на имущество, либо отдельные ограничения, которым подвергнуто арестованное имущество, отменяются на основании постановления, определения лица или органа, в производстве которого находится уголовное дело, когда в применении данной меры процессуального принуждения либо отдельных ограничений, которым подвергнуто арестованное имущество, отпадает необходимость, а также в случае истечения установленного судом срока ареста, наложенного на имущество, или отказа в его продлении.».

В какие сроки должен отменяться? На основании каких критериев должно оцениваться, что отпала необходимость? А что делать, если следователь не согласился, что такая необходимость отпала, но актив очень нужен (если актив, например, может спасти компанию от банкротства)? Такие обстоятельства следователь должен учитывать или не должен?

Вопросы не являются однозначными, и не исключено, что удобнее их было бы разрешить через разъяснения какого-то из высших судов. Но в том то и заключается проблема, что ситуацией с арестами занимаются уже много лет, закон меняют, и высшие суды дают разъяснения. Настолько подробно дают, что стала затрагиваться крайне актуальная проблема стандартов доказывания [7]. Но то, как арест снять – странно, а решения все нет и нет.

Но в 2019 году проблема «выстрелила». Появилось Постановление КС РФ от 17 апреля 2019 г. № 18-П [8]. В деле из него после вынесения приговора организаторам хищения денег у вкладчиков жилищно-строительного кооператива, арестованным оставили имущество свидетеля. Как и в деле по Постановлению 2014 года возник вопрос: а как обеспечить гарантии защиты права собственности, и как вообще можно поспорить со следователем, чтобы арест закончился? И вот в 2019 году Конституционный Суд указал:

«… часть девятая статьи 115 УПК Российской Федерации, устанавливающая, что арест на имущество отменяется на основании постановления, определения лица или органа, в производстве которого находится уголовное дело, когда в применении этой меры отпадает необходимость, в системе действующего правового регулирования предполагает возможность сохранения этой меры лишь на период предварительного расследования и судебного разбирательства по уголовному делу, но не после окончания судебного разбирательства и вступления приговора в законную силу. Иное приводило бы к подмене частноправовых механизмов разрешения споров о собственности уголовно-процессуальными средствами, причем выходящими за временные рамки уголовно-процессуальных отношений…».

Неужели этим была поставлена точка, и скоро будут обязательно прекращать аресты после приговора? Ведь уже даже есть законопроект в первом чтение, который разработали специально во исполнение Постановления. В его тексте указано:

«Внести в часть вторую статьи 309 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (Собрание законодательства Российской Федерации, 2001, № 52, ст. 4921; 2011, № 1, ст. 45) изменение, дополнив ее предложениями следующего содержания: «В этом случае арест, наложенный для обеспечения исполнения приговора в части гражданского иска на имущество лица, не являющегося подсудимым или лицом, несущим по закону материальную ответственность за действия подсудимого, прекращается. Копии материалов уголовного дела, необходимых для рассмотрения гражданского дела, подлежат направлению в суд, к подсудности которого оно отнесено законом.».» [9].

К сожалению, если оптимизм и можно проявить, то сдержано. Да, будет написано, что арест прекращается после вынесения приговора. А это не было понятно в 2014 году, когда Конституционный Суд написал об отсутствии гарантий прав третьих лиц, когда арест «переживает» уголовное дело? Законопроект не дает того, что было бы уместно в столь затянувшейся ситуации: в нем нет инструкции «в лоб», каким актом прекращается, в какой срок, и как считать, что отпала необходимость, и т.д.

Более того, в Постановлении КС РФ от 17 апреля 2019 г. № 18-П также добавлено:

«…необходимость достижения баланса прав и законных интересов лица, которое не является подозреваемым, обвиняемым, осужденным или лицом, несущим по закону материальную ответственность за их действия, и на имущество которого наложен арест, с одной стороны, и конституционно защищаемых прав потерпевших от преступлений, с другой стороны, не исключает правомочия федерального законодателя осуществлять правовое регулирование такого ареста для целей возмещения причиненного преступлением вреда, включая предоставление надлежащих процессуальных гарантий защиты прав лиц, у которых находится это имущество, и установление процедурных механизмов перевода ареста этого имущества из уголовного в гражданское (арбитражное) судопроизводство…».

Так что, возможно, имущество и продолжит оставаться арестованным, просто на каких-то (еще неизвестных правилах) возможность этот арест оспаривать будет переводиться в плоскость гражданского или арбитражного процесса. Но во всяком случае, там будет понятнее, как попытаться снять арест.

Подводя итоги, хотелось бы отметить вот что. В сферах уголовного права и уголовного процесса часто встречаются случаи, когда человек действительно живет как после «перехода черты». Вот что было до, вот что неотвратимо наступило после. Но это связано с предметом правового регулирования данных отраслей: острыми и сложными отношениями, возникающими из-за преступлений. К примеру, после отбывания наказания в виде лишения свободы людям сложно вернуться в общество: случаи рецидива, то, как человек меняется, но и в то же время стигматизация обществом – речь идет о большой проблеме, которую нужно решать отнюдь не только через право.

Но ведь в случае с арестами речь идет в основном о гражданском обороте. Где есть в том числе просто граждане, которые приобретают движимые вещи и не могут посмотреть по реестру, арестована вещь или нет. И если уж, возникают ситуации, когда что-то в обороте обременяется из-за уголовных дел, то нужна как минимум понятная процедура прекращения ареста. Именно такая гарантия защиты прав сможет оградить эти ситуации из обычной жизни от скатывания в проблему «бесконечных арестов».

А так, без процедуры, со ст. 160.1. УПК РФ, которая обязывает дознавателей и следователей арестовывать имущество, если есть вред, но не заявлен гражданский иск… И еще с заниженным стандартом доказывания для арестов, который подтверждается статистикой самого Верховного Суда [10]. Вот и получается, что перешли черту, суд дал арест. Но возьмет ли назад – не факт.

Список источников

1) Например, Юридическая неделя на Урале VIII Международный форум // https://www.youtube.com/watch?v=UsyKUphM12w

2) Определение ВС РФ от 27 февраля 2017 г. № 301-ЭС16-16279 // https://www.vsrf.ru/stor_pdf_ec.php?id=1521004

3) Подробнее в обзоре «Пирожок ни с чем» или о конструкции юридического лица в связи с Обзором Верховного Суда» // https://vk.com/@law_journal-pirozhok-ni-s-chem-ili-o-konstrukcii-uridicheskogo-lica-v-sv

4) Постановление Конституционного Суда РФ от 21.10.2014 N 25-П «По делу о проверке конституционности положений частей третьей и девятой статьи 115 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобами общества с ограниченной ответственностью «Аврора малоэтажное строительство» и граждан В.А. Шевченко и М.П. Эйдлена» // http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_158679/

5) Обзор практики рассмотрения судами ходатайств о наложении ареста на имущество по основаниям, предусмотренным ч.1 ст. 115 УПК РФ. Президиум Верховного Суда РФ от 27 марта 2019 года // https://www.vsrf.ru/files/27667/

6) Хотя в Постановлении КС РФ от 21.10.2014 № 25-П было указано: «Федеральному законодателю надлежит - исходя из требований Конституции Российской Федерации и с учетом правовых позиций Конституционного Суда Российской Федерации, выраженных в настоящем Постановлении, - внести в действующее правовое регулирование изменения, направленные на ограничение срока (продолжительности) применения наложения ареста на имущество лиц, не являющихся подозреваемыми, обвиняемыми и гражданскими ответчиками по уголовному делу, разумность и необходимость которого должны определяться судом в процедурах, обеспечивающих собственников арестованного имущества процессуальными правами, необходимыми для защиты их права собственности от необоснованного или чрезмерно длительного ограничения.» - проблема в правоприменительной практике не исчезла, и законодатель никак не дополнил нормы в части прекращения арестов.

7) Так Обзор практики ВС РФ от 27 марта 2019 года раскрывает крайне значимую проблему соразмерности размера ущерба стоимости арестовываемого имущества – по сути речь идет о еще одной плоскости, в которой должен соблюдаться баланс интересов третьих лиц и полномочий правоохранительных органов.

8) Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 17 апреля 2019 г. N 18-П «по делу о проверке конституционности части первой статьи 73, части первой статьи 299 и статьи 307 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданки И.В. Янмаевой» // https://rg.ru/2019/04/29/postanovlenieks-dok.html

9) Законопроект № 815691-7 // https://sozd.duma.gov.ru/bill/815691-7

10) В пп.1 п.1 Обзора практики ВС РФ от 27 марта 2019 года указано: «По данным Судебного департамента при Верховном Суде Российской Федерации, судами Российской Федерации в 2017 году окончено производство по более чем 45,5 тысячи ходатайств органов, осуществляющих предварительное расследование, о наложении ареста на имущество, включая денежные средства физических и юридических лиц, находящиеся на счетах и во вкладах или на хранении в банках и иных кредитных организациях, в 2018 году – по 40,8 тысячи ходатайств, из которых около 87% удовлетворено судом».