Глубоко погрузившись в проблемы права национального, коллектив ULR хотел бы уделить внимание международному праву. Сегодня колумнисты Саша Нохова и Полина Кузнецова расскажут вам, почему правосудие – это не всегда меч карающий, а суд – не всегда про мантии, молоточек и парики-вигги.

«А судьи кто?» или концепция правосудия переходного периода.

В настоящее время концепция правосудия переходного периода получила довольно широкое распространение. Связано это с большой распространенностью конфликтов, которые носят как сугубо национальный характер, так и выходящий за рамки этой национальности в связи с вовлечением в конфликт иностранных государств. Для того, чтобы без конфронтации перейти от авторитарной системы, существовавшей в период конфликта, к демократическому режиму, необходима определенная совокупность мер, предпринимаемых как самим государством, так и международным сообществом в целом, поскольку именно современное международное право, взаимодействуя с внутригосударственным правом, является основой международного правопорядка [Игнатенко, Г.В. Международное право: учебник / Г.В. Игнатенко, 6-е изд. – М.: НОРМА, 2017. – С. 29].

В первую очередь необходимо дать определение понятия «правосудие переходного периода». В российской науке международного права в настоящее время данный вопрос остается малоизученным. Поэтому целесообразно обратиться к иностранному научному опыту и рассмотреть определения правосудия переходного периода, которые были сформулированы иностранными учеными.

В науке сложились два понимания правосудия переходного периода. В первом случае под правосудием переходного периода понимается определенная дисциплина международно-правового характера, которая включает в себя различного рода теории, учения и исследования, в которых изучаются, разъясняются, сравниваются и подвергаются критике специфические механизмы восстановления социальной структуры и морально-нравственного сознания общества в постконфликтный период, деятельность органов и учреждений, таких как комиссии по установлению истины и судебные учреждения, а также деятельность государства по административной реорганизации и политическому реформированию [Andrieu Kora. Transitional Justice: A New Discipline in Human Rights]. Что касается второго понимания исследуемого понятия, то оно более практико-ориентированное, поскольку его содержание сводится к определению правосудия переходного периода через совокупность судебных и несудебных мер, реализуемых в целях устранения нарушений прав человека, имевших место в прошлом. Как правило, правосудие переходного периода реализуется посредством [What is Transitional Justice? // International Center for Transitional Justice]:

• Установления объективных фактов (через специальные органы – Комиссий по установлению истины)
• Судебного преследования
• Выплаты репараций жертвам конфликта
• Реформирования общественных и государственных институтов

Очевидно, что правосудие переходного периода нельзя отождествлять с правосудием в привычном для нас понимании. По своему содержанию это абсолютно уникальное правовое явление, органично аккумулирующее в себе нормы как международного, так и внутригосударственного права, а также меры не правового, а скорее политического характера. Специфика правосудия переходного периода определяется средствами его осуществления, которые были названы выше, а также целями, на достижение которых направлен этот механизм. В каждом конкретном случае совокупность целей, на достижение которых направлено осуществления правосудия переходного периода, могут варьироваться, однако общей целью является признание достоинства человека, выявление и устранение нарушений прав человека в период конфликта и предотвращение повторения этих нарушений в будущем, что продиктовано, в том числе, принципами международного права, одним из которых является принцип уважения прав человека [Лазутин, Л.А. Международное право: учебник / Отв. редакторы: Л.А. Лазутин, В.Я. Суворов, И.В. Федоров. – М.: ЮСТИЦИЯ., 2018. – С. 210]. Целями правосудия переходного периода зачастую также являются: формирование взаимного доверия между противоборствовавшими группами, утверждение верховенства закона, содействие институциональным изменениям в обществе, создание основы для устранения причин конфликтов и маргинализации, обеспечение доступа к правосудию для наиболее уязвимого в постконфликтной ситуации населения [Эрик Соттас. Правосудие переходного периода и санкции / Эрик Соттас // Международный журнал Красного Креста. - 2008. - №870. – С. 226]. 

Как было отмечено выше, правосудие в переходный период нацелено на наиболее «безболезненный» переход от авторитарного, нарушающего права человека режима к демократическому, в котором такие права ставятся на первое место. Ошибочно предполагать, что практика применения правосудия в переходный период отрицает такой важный принцип международного права как lex prospicit non respicit – закон смотрит вперед, а не назад (закон не имеет обратной силы), поскольку такой принцип относится к общеправовому принципу, к какому prima facie приложимы признаки норм jus cogens [Игнатенко, Г.В. Запрет повторного привлечения к ответственности (non bis in idem) как общий принцип права / Игнатенко Г.В. // Российский юридический журнал. - 2005. - № 1 (45). – С. 75]. Целью правосудия в переходный период является не ретроспективное применение законов, принятых после совершения преступления, а в том, чтобы имплементировать закон, действующий на момент совершения преступления тогда, когда это будет возможно. Как механизм, удовлетворяющий не столько правовые потребности, сколько потребности «человеческие» (право общества на истину, выполняемую беспристрастным арбитром, который, не будучи заинтересованной стороной, показывает объективную истину – а потому объективно разрешает остро стоящие вопросы) правосудие переходного периода позволяет обществу получить правду, которая если не заглаживает весь пережитый ужас конфликта, но позволяет примириться с произошедшим. Интересным примером в контексте того, как констатация объективных фактов может являться примером достижения правосудия, является Марокко. В «свинцовые годы» в этой стране наблюдался режим перманентных репрессий – однако сейчас это страна с самым высоким уровнем соблюдения прав человека. Режим этот был установлен королем Хасаном II, который к концу своего царствования понял, что государство «задыхается» в созданных им авторитарных тисках, а потому направил внутриполитический курс страны на смягчение существующего режима. Взошедший после него на престол Мохаммед IV укрепил существующий режим, а также продолжил деятельность предыдущего монарха по демократизации, в результате чего была создана Комиссия справедливости и примирения. В рамках Комиссии была оглашена правда о политических заключенных и тех испытаниях, что им довелось пережить во времена Хасана II. Таким образом она выполнила функцию, которая стоит перед восстановительным правосудием – она позволила народу узнать страшную правду, а жертвам – рассказать о целях своей борьбы и тех испытаниях, через которые им пришлось пройти. Это также сделало возможным получение компенсаций за причиненный пострадавшим вред. При этом, такая Комиссия не предпринимала серьезные попытки по выявлению причинителей вреда, а также по их наказанию за совершенные деяния – в нарушение принципа, гласящего, что каждый ответственный за тяжкие преступления должен быть наказан. Здесь усматривается двойственная, самобытная природа подобного механизма правосудия: народ Марокко хотел правды и признания существования угнетения и репрессий, но не хотел жажды мести. В правосудии, в типичном его понимании, невозможно представить, чтобы факт оглашения преступления являлся полным удовлетворением принципа осуществления правосудия – ведь суда, как такого, нет. Есть констатация факта, но нет занесенных карающих мечей.

 

Но вот и другой пример. Демократическая Республика Конго (ДРК) пережила самый продолжительный период диктаторского правления в истории Африки. Полковник Мобуту, захвативший власть в 1965 году, оставался у руля долгие для страны сорок четыре года – вплоть до начала освободительной войны, в которой участие приняли Угада и Руанда, и которая унесла по различным данным, три или четыре миллиона человек. И это не считая тех, которые стали жертвой диктаторского режима в стране. Однако несмотря на беспрецедентное количество жертв, переходный период не был образцом правосудия. Несмотря на, казалось бы, все меры, которые были предприняты, Комитет по установлению истины и примирению оказался неэффективен, а результатом его деятельности явилась полная неспособность даже возместить ущерб пострадавшим в ходе конфликта. Другие механизмы осуществления правосудия показали себя не лучше. Так, мировая общественность не смогла добиться создания специального трибунала по ДРК, а Международный уголовный суд вынес всего одно обвинительное заключение. Очевидно, что это не соответствует целям правосудия, и наказание, понесенное одним, не покрывает все те злодеяния, что были совершены за время правления диктатора и в ходе освободительной войны. Как было признано позднее, неэффективность правосудия переходного периода объяснялась тем, что никто не был заинтересован в установлении объективной истины и наказании виновных – основной задачей являлись разоружение, демобилизация и реинтеграция. Для осуществления поставленных задач многие полевые командиры получили заверение в том, что никакое из их действий не будет наказано. Более того, для того, чтобы разоружить подчиненные им группировки, пришлось даже повысить социальный статус некоторых из них. Такие действия, в корне не вяжущиеся с принципом справедливости, порою являются необходимым злом в рамках того, что мы понимаем под переходным периодом. В состоянии острого постконфликтного периода, когда любое общественное потрясение может стать спичкой, которая разожжет костер, следует идти на компромисс. Иногда – на компромисс с самой справедливостью.

Таким образом, суммируя вышесказанное, можно сделать вывод о том, что правосудие переходного периода – это политико-правовой механизм, который должен максимально эффективно отвечать потребностям общества, пережившего вооруженный конфликт, перед которым стоит множество различных задач, продиктованных как характером произошедшего конфликта, так и другими социальными, культурными, историческими, правовыми и политическими причинами. Правосудие в переходный период необходимое явление интеграции общества, прошедшего через конфликт, в современное международное сообщество; явление, в котором нормы различных отраслей международного и национального права сливаются в один массив, чтобы наиболее эффективно и ресурсоемко направить общество на путь демократизации. Как и в любом другом международно-правовом явлении, правосудие переходного периода сочетает в себе как достоинства, так и недостатки, но его имплементация к постконфликтному периоду необходима как обязательный элемент становления общества.